- санитайзер
- подарки в наличии!!!
- символ года 2020
-
Сладкие подарки
- Горячий шоколад
-
Корпоративные наборы
-
Банки-конструкторы для выпечки
-
Варенье и конфитюры с необычным вкусом
-
Имбирные пряники
-
Шоколад
-
Капкейки
-
Сладости
-
Выпечка
- Изделия на палочках
- Съедобные открытки
-
Вкусные букеты
- Напитки
-
Торты
-
Сладости на мероприятие
- Несъедобные сладости
- Необычное мороженое
- несъедобные подарки
-
Сладости без сахара
-
Сладости для детей
- Сладости Сделай сам
- Упаковки для сладостей
Московское лето
Автор: Мария Арзамасова
Источник: //www.facebook.com/masha.arzamasova
Выходные. Манежка тонет в аляповатых розочках и собянинских декорациях. Тридцатиградусная жара. Москвичи и гости столицы, обливаясь потом, раскрашивающим подмышки синтетических футболок в темные круги, штурмуют цветочные беседки и картонные фигуры с вырезанными лицами ради фотографий для соцсетей.
К вычурному трону в завитушках, обитому красным потертым бархатом, выстроилась очередь. Пухлая блондинка, явно долго травившая волосы перекисью, но так и не победившая черные корни, расположилась на троне, игриво задрав ножки вверх. Ткань бриджей отчаянно обтянула объемные бедра, и декоративные пуговки сбоку готовы были выстрелить пулеметной очередью, сразив наповал проходивших мимо случайных жертв.
«Г'аля! Ну, Г'аля!» – гэкала она товарке, на груди которой стразами была выложена загадочная аббревиатура G&G. «Г'аля, ну шо? Хорошо фотки получаются? Давай я еще ноги раздвину и наклонюсь, изогнув спину. Сфотай так!» По лицам ожидающих женщин было понятно, что еще одна фотка, и они повесят блондинку прямо над этим троном. По взглядам мужчин, ныряющим в явившееся миру после наклона спины декольте, было понятно, что они хотят продолжения фотосессии. Работая на мужскую публику, блондинка принимала очередные соблазнительные позы. «Гуляй шальная императрица!» – пел в такт ее действиям безголосый артист со сцены.
Поодаль коптили дымом, вызывающим аппетит, шашлычные ряды. Азиз крутил на углях шампуры. Похожий на огромный айсберг, он отчаянно таял на этой невыносимой жаре. То и дело с носа на жаровню слетала капля и с пшиком испарялась. Шашлыки у Азиза были очень вкусные, потому что он вымачивал их в секретном маринаде и сдабривал отборным русским матом при жарке. «Пи#%@ц! Ах, пи#%@ц! Ну еб#%@й ты пи#%@ц!» – призывал он пи#%@цового бога и тот, вняв его молитвам, не давал мясу подгорать.
За высоким деревянным столом шашлыки Азиза пожирал молодой мужчина. Его рубашка в синих огурцах была расстегнута до пупа. Хилую грудь украшал подвешенный на толстую цепь гигантский православный крест. Жирные и измазанные кетчупом пальцы мужчина отправлял в рот по одному и вытаскивал с громким чпоком. Наконец пальцы, по мненью мужчины, стали чистыми и он выудил из кармана шорт телефон.
«Алло! Миха! Братан, я тут на Манежке. Тут такая тема. Праздник какой-то, концерты, шашлыки, бабы разгуливают. Бери-ка тех двух краль и подваливай. Только ту, что была на квартире у Стасона, не бери. Х#й ей, а не шашлыки! Понял меня? Долго тебе из Бирюлева ехать? Хотя погоди. Ща, перезвоню, братан».
В поле зрения мужчины с крестом попали блондинка с подружкой, которые заняли очередь за шашлыками Азиза. Одернув рубашку и проведя пятерней по волосам, он подкатил к ним с расставленными руками. «А что это тут за королевы? И без свиты!» Облизанные пальцы легли на бедра девушек и со знанием дела пощупали товар. Дамы жеманничали и глупо хихикали. «А если по шашлычку? Да по пивасику?» Перед таким шикарным предложением трудно было устоять и дамы не стали ломаться. «Вы ж мои красопеты! Один момент! Товарищ должен подъехать. Вчетвером-то веселее. Ща звякну ему на трубу».
Отойдя в сторонку и снизив голос, мужчина вещал в динамик мобильного. «Так, братан, руки в жопу и пи#%@й! Быстро! Никого не привози. Нарулил двух с южных регионов. Эти-то всегда сговорчивее».
Громадные буквы «Московское лето» как доминанта площади взирали со своей высоты на все происходящее. На жутких певцов дешевого разлива, чьи отвратные фальшивящие голоса разносились по Манежке, на клумбы с совершенно не пахнущими садовыми розами, на трон в окружении целлулоидных зеркал, призванный изображать дворцовые интерьеры, на абажуры, обклеенные аляповатой бумагой в пошлый цветочек, и, наконец, на мужчину, приобнимающего двух пышнотелых хохотушек за талии. Да, московское лето – оно такое.